01 декабря 2020
Юбилей Воркутинского литературного объединения «Сполохи»
1 декабря Воркутинское ЛИТО отмечает свой 65 день рождения. Уровень мастерства поэтов и писателей Воркуты уже давно вышел за пределы Республики, литературные встречи с ними всегда проходят на высоком уровне, издания авторов получают высокую оценку в литературном сообществе, ну а нам, сотрудникам и читателям Национальной библиотеки Коми, хочется читать, декламировать и цитировать произведения ЛИТО «Сполохи»!
Предлагаем вам познакомиться со статьей Д. Стахорского «Кто живёт под полуночным солнцем» о развитии литературы в Заполярье, опубликованной в сборнике поэтов Воркуты «Под полуночным солнцем». В статье подробным образом описано зарождение литературной «ячейки» в страшные годы ГУЛАГа, а также развитие ЛИТО – новые авторы, произведения, сборники.
«Кто живет под полуночным солнцем?»
У каждого города есть какая-то своя история, свои особенности и свои традиции. Есть все это и у Воркуты, хотя возраст ее по нормальным меркам вовсе юный. История коротка — всего шесть десятилетий (у иных — тысячелетние сроки!), ее особенности — тяжкий груз ГУЛАГа, ну а традиции... Во всяком случае, если говорить о традициях литературных, то мне они по душе...
Еще в начале 50-х годов в лагпункте шахты 9/10 существовал литкружок под беззаботным названием «Богема». Душою его был Николай Ильич Башлыков, поэт-самородок с десятиклассным образованием. Он был дневальным жилого барака, и там, в сушилке, они собирались, заваривали чаек покрепче, читали и обсуждали стихи, вели литературные беседы. Поэт Василий Переверзев читал лекции по эстетике, Василий Фирстов — по древнегреческой литературе и мифологии. Собирались скрытно, чтобы не схлопотать лагерной судимости, «довеска» в десяток лет за участие в «антисоветской тайной организации», в которую легко и с удовольствием превратили бы этот литкружок, узнай о нем начальник режима Мишечкин или оперуполномоченный капитан Сухондеевский. Крутые были чекисты.
По этой же причине кружок был немногочислен. И все же до нас дошли некоторые стихи и имена его участников. Кроме уже названных Башлыкова, Переверзева и Фирстова туда входили: артист Юрий Волков, известный сегодня по многим кинофильмам, московский литератор Якобсон, в свое время встречавшийся с Маяковским, бывший узник Маутхаузена Василий Четвергов, сибиряк Андрей Чудинов.
Известно, что Башлыков работал в то время над большой поэмой «Бой на Десне». Однако судьба этой поэмы сейчас неизвестна. Участникам кружка запали в память его пронзительные строки о стукачах, которые «в полресницы спят и в полкишки жуют, на ходу целуются и тут же предают». Андрей Чуднов тоже работал над большой поэмой под названием «Болото», но членам литкружка запомнились лишь строки о товарищах по шахте: «Пятнадцать их ушло в забой, четырнадцать вернулося домой. И был поставлен в уголок осиротевший котелок».
На шахте 9/10 в то время работала красивая, даже очень красивая женщина (такой запомнилась она голодным каторжанам)— Валентина Лисица. Она исполняла одновременно обязанности цензора-почтальона (доставляла почту, перлюстрируя ее, вероятно) и кассира (выдавала деньги через окошечко кассы). Влюбленный в нее нарядчик Василий Четвергов, имевший после Маутхаузена 10 лет советских лагерей, посвящал ей такие стихи — как цензору-почтальону: «Не ходи этой пыльной дорогой, не носи нам печальных вестей, и ногами своими не трогай безымянных истлевших костей», а также уже как кассиру: «За червонцем летели червонцы, за рукою тянулась рука, а в оконце кружилися кольца неприятного Вам табака».
Вот такие строки рождались в Речлаге. А это был специальный, каторжный лагерь, не от слов «речной лагерь», как многие думают, а от «режимный чрезвычайный», с особо суровым режимом специально для политзаключенных.
Но вот умер Сталин, расстреляли Берию, режим заметно смягчился, а затем и вовсе пришли ко многим свобода и реабилитация. В конце 55-го при газете «Заполярье» образовалось первое в истории Воркуты общегородское литературное объединение, в котором деятельное участие приняли и «богемцы». А через три года, в конце 58-го, Воркутинская городская типография выпустила небольшую книжку тиражом всего в 3 тыс. экземпляров, которая как бы подвела итог этому первому этапу воркутинской литературной жизни. Книжка называется «Под Полярной звездой» и сегодня является библиографической редкостью.
Возглавил сборник 26-летний поэт Вячеслав Кузнецов, выпускник Ленинградской военно-воздушной академии им. А. Ф. Можайского, который работал в Воркуте инженером. К тому времени он выпустил три собственных поэтических книжки и был уже членом Союза писателей СССР. Из «богемцев» в книжку вошли Переверзев, работавший к тому времени уже на 27-й шахте газомерщиком, и Фирстов, после освобождения — преподаватель русского языка и литературы. Всего в книжке —19 авторов, среди которых большая половина — бывшие зэки воркутинских лагерей, остальные — молодежь, комсомольцы, романтики, прибывшие на Север после армии, после институтов и техникумов.
Остановка две иль три минутки.
Вновь гудок — и поезд на лету.
Еду я с друзьями третьи сутки
В незнакомый город Воркуту.
Может, я не то, что надо, делаю,
Может, верно черт меня понес
В этот край, где все от снега белое
И в права давно вступил мороз?!
Паровоза слышится дыханье.
Остановка — и конец пути.
Собрались мои однополчане
В заполярном городе сойти.
Здравствуй, край с невиданной судьбою!
Ветер. Снег. Холодной ночи мгла...
Ничего! Мы привезли с собою
Часть родного южного тепла!
Так писал комсомолец, горняк шахты № 1 «Капитальная», один из самых молодых членов Воркутинского литобъединения Александр Аргунов. Примерно такое же ощущение первопроходцев, покоряющих «Белое Безмолвие» во имя высоких идеалов, присутствует и в стихах других добровольцев — и молодых, и постарше, оказавшихся здесь по собственной воле. «Я живу от солнца вдалеке в братстве с заполярными ветрами, я живу в шахтерском городке, где не гаснут звезды над копрами» (Вяч. Кузнецов), «Как песня о самом хорошем, в мороз нестерпимый и снег по тундре глухим бездорожьем отважно идет человек» (Валентин Богданов, проходчик 5-й шахты), «Это ль не счастье — буранам грудь смело подставив, знать: юность такую ничем не согнуть, она рождена сгибать» (Александр Кузьмин, в то время учащиеся горного техникума).
Впрочем, романтику северных будней не обошли вниманием и те, кого в эту романтику окунули не по своей воле. И думаю, что и в большинстве случаев было вполне искренне — соприкоснвушись, пусть поначалу и насильно, с Севером, они затем полюбили его по-настоящему, а общий трудовой энтузиазм, официально культивируемый как на воле, так и в зоне, непостижимым образом захватывал и их: «Мы первооткрыватели, строители, создатели путей и городов» (Натан Асарин, электромонтер отделения дороги); или: «И тундра, что молча лежала века, в огнях городов засверкала... Победно идем мы по фронту труда семьёю веселой и дружной» (Раиса Вареопуло, экономист шахты № 30); или: «И как ни ярится норд-ост, столбы потрясая за плечи, над тундрой стоит в полный рост создание рук человечьих» (Александр Клейн, в то время артист бывшего воркутлаговского театра, а затем, и по сей день,— профессиональный литератор, драматург и поэт, автор многих книг, живет в Сыктывкаре).
Кроме авторов, уже упомянутых, в этой первой книжке Воркутинского литобъединения выступили со своими стихами сравнительно опытные литераторы, публиковавшие свои стихи и ранее, в разных изданиях, такие как Алексей Кононов — член Союза журналистов, сотрудник редакции городской газеты «Заполярье», Дмитрий Скрыпник — редактор многотиражки «Энергетик», поэт, басенник, фельетонист, с многолетним стажем, Борис Гольдфарб, сразу после освобождения вернувшийся в Москву и там продолжающий потом печататься.
Но большинство авторов сборника — начинающие поэты, для которых публикация в этой книге стала первым выходом на массового читателя. Такой была юная Ирина Запорожцева, только что приехавшая из Ленинграда, инженер-геофизик, ставшая потом прекрасным поэтом и доктором наук, совсем молодые Валентин Владыкин и Ольга Ситнова, и постарше, много повидавшие в жизни, но тогда только пробующие сноп силы в поэзии геофизик Николай Ухов, железнодорожник Григорий Цюренко, стрелочник «Погрузтранса» Николай Прошкин, геодезист, пионер освоения Севера, Андрей Абраменко.
За малым исключением (Кузнецов, Клейн, Богданин, Кононов, Гольдфарб) авторы этого сборника не стали впоследствии профессиональными литераторами, однако поэтическое слово было тогда добрым спутником их жизни, светлым окошком в мир высоких чувств и благородных устремлений, и осталось таковым на все последующие годы.
Вторая волна расцвета Воркутинского литобъединения пришлась на конец 60-х - начало 70-х годов. Пришло другое поколение, за которым теперь прочно закрепилось название «шестидесятники». В те годы вся страна переживала поэтический бум, стихи писались и, главное, читались что называется взахлеб, при огромных тиражах поэтических сборников на прилавках они не лежали, раскупались мгновенно. Воркута не была исключением.
Возглавил литобъединение Валентин Гринер — профессиональный журналист, поэт и драматург, выпустивший к тому времени уже десять книжек стихов и прозы. Дело было поставлено вполне солидно, у меня до сих пор сохранился членский билет Воркутинского ЛИТО в твердой корочке за номером 10.
Более четверти иска прошло с тех пор, а словно было это вчера. С грустью и пронзительной ясностью вспоминается то прекрасное время — время нашей молодости, время обновления, великих надежд и самозабвенного творчества. А какие были ребята — журналисты, поэты, прозаики, драматурги!
Энергичный, вездесущий, вечно озабоченный заработком Валя Гринер. Добрый и умный, уже тогда полноватый, внешне спокойный до невозмутимости, однако с тонкой ранимой душою инженер-механик Миша Ткач. Взрывной и необузданный, могучего телосложения физик Вадим Трусов. Совершенно не приспособленный к житейским хитростям и бытовому коварству, одаренный и ленивый крепыш Витя Антонов, готовый к изданию сборник стихов которого долго пролежал в Коми издательстве, но так и не увидел света из-за того, что автору нужно было что-то там исправить или добавить. Витя так и не собрался в Сыктывкар для этого последнего усилия.
Сколько жизни, юного задора и подлинного таланта было в них тогда! Помню случай: они были участниками республиканского семинара молодых поэтов, повезли в Сыктывкар подборки стихов, получили там высокую оценку, а в последнюю ночь перед отъездом домой гуляли по улицам города и меняли местами киоски на углах. Они втроем поднимали (!) киоск, аккуратно переносили его на другое место, а сюда ставили другой, с другого угла, и утром обескураженным сыктывкарцам пришлось разбираться, где купить газету, где сигареты, а где мороженое...
Витя Антонов уехал из Воркуты и затерялся, Миша Ткач в 40 лет умер от инфаркта по пути на работу в Днепропетровске, Вадим Трусов в окружении детей и внуков живет в Тосно под С.-Петербургом.
Врач «Скорой помощи», влюбленный в свою профессию и в стихи, Марк Каганцов — совсем юный тогда, молчаливый и скромный, писал много и переплетал свои первые стихотворные опыты в толстые увесистые тома. Скульптор, член Союза художников Вениамин Смирнов, исколесивший в поисках натуры и сюжетов для творчества всю страну, от Балтики до Чукотки, шахтеры Эдуард Даньщиков и Николай Дружков, детский поэт Андрей Захаров, совсем юная школьница Лена Ухова, дочь того Ухова — из сборника «Под Полярной звездой», тонкий лирик, женственная и ослепительно красивая Нелли Шималина, офицер запаса Юрий Обойщиков, механик Николай Самохин, одно время исполняющий обязанности председателя ЛИТО, радиожурналист, ребенком переживший блокаду Ленинграда, Роман Каплан, первый в Воркуте член Союза писателей, пишущий на коми языке, прозаик Михаил Игнатов, журналист, сотрудник «Заполярья» Юрий Гринько, геофизик, к тому времени уже кандидат наук Ирина Запорожцева — вот «шестидесятники», активно работающие тогда в литобъединении «второй волны». Все они стали участниками коллективного сборника «Сполохи», который вышел в 1974 году в Коми книжном издательстве по инициативе и под редакцией Валентина Гринера. Сборник как бы подвел итог этому этапу литературной жизни города.
Вошли в этот сборник и стихи Александра Кузьмина, к тому времени литсотрудника газеты «Заполярье», автора многих поэтических публикаций в республиканской и центральной периодике, и стихи Александра Клейна, который жил уже тогда в Сыктывкаре, но не порывал связи с родным для него Воркутинским литобъединением. Таким образом, Клейн, Запорожцева и Кузьмин стали как бы живым творческим мостиком» между первым и вторым сборниками.
Перед Вами, читатель, третий сборник. Это итог работы Воркутинского литобъединения за последние десять лет. Пришли новые люди, молодые и постарше, более одаренные и менее одаренные. Продолжали работать и те из «шестидесятников», кто не покинул Воркуту и для кого литература была не случайным увлечением или способом выплеснуть сиюминутную эмоцию, а стала частью души на всю жизнь. Но их — единицы. В основном же эта книга рождена творческими усилиями нового поколения, большинству ее авторов нет еще и 40 лет. Они живут и работают в Воркуте, многие и родились здесь.
Стахорский Д. Кто живет под полуночным солнцем? // Под полуночным солнцем : сб. поэтов Воркуты. Сыктывкар, 1994. С. 110-116.
Актированный деньПод полуночным солнцемСполохиВысокие широты. Воркута литературная
